И потомственный охотник, и тонко чувствующий лирик

Статья посвящена моему дорогому папе, Волкову Валерию Васильевичу. 5 декабря у него был день рождения, и я хочу в качестве подарка рассказать жителям нашего города о том какие необыкновенно чувственные стихи он пишет. 

И это не просто красивые строки — это рассказ о прожитой интересной жизни, о реальных событиях, рассказ о судьбах людей с которыми его свела судьба. Папа писал и о войне по рассказам героев того времени, по рассказам деда – фронтовика, и по прочтенным историческим книгам. Больше всего стихов посвящено родному краю, лесу и лесным обитателям нашей полосы. Вообще, он потомственный охотник. И любит охоту с непередаваемой, огромной страстью. Для него нет лучшего отдыха, чем пойти с собаками в лес ранним утром, когда темно и все еще спят. Ходить по лесам, искать зверя, слушать гон собак. Он любит охоту не как модную современную забаву, а как человек, который вырос среди бывалых опытных охотников — деда, отца, дядьки и их друзей. Ходил с ними в лес, перенимал опыт, слушал их рассказы, байки.  В старые времена постижение совершенства охоты для человека было нормой. В наше время это стало развлечением, и далеко не многие знают и чувствуют природу, лес и зверей, так, как человек, который посвятил этому жизнь.

И вот обо всем об этом он теперь пишет стихи и басни и публикует их на сайте «Стихи.ру» как автор Волков Валерий 7.

Я хочу поделиться с вами тремя произведениями, которые мне особенно нравятся.

 «Сынки» — это рассказ из реальной жизни о человеке, который не смог или не захотел пройти небольшое расстояние к заброшенной деревне около нашего города Тейково, чтобы увидеть свою  маму. Пожалуйста, прочитайте и подумайте, а может вам тоже есть, что исправить, пока еще есть время.

Ольга Гусева

Сынки

На дороге у развилки,
где расходятся пути,
поперёк стоит машина —
ни проехать ни пройти,
и водитель на дороге
голосует нам рукой,
сразу видно – парень строгий,
жестом нам,- а ну, постой.

Тормозим, иду навстречу,
поздоровался сперва,
расспросил – мол, что случилось
и какая в том беда.
Отвечает мужичина:
«Да, какие тут дела,
передать вот надо хлеба,
мамка дома у себя,
а в деревню не проехать,
не лопатой же копать.
Вы, смотрю на вездеходе,
хлеб не трудно передать?»

Не боятся люди сраму,
всё же я решил спросить:
— Как давно не видел маму?
Можно и пешком сходить.
— Установится дорога,
и приеду, может быть,
знаю, что сидит без хлеба,
только надо мне спешить.

Что сказать? Стою и знаю,
не смогу я отказать,
но таких не понимаю —
ведь твоя же это мать.
Если б матушка родная
у меня была жива,
я бы к ней с любого края
хоть ползком дополз всегда.
Через снег и по болоту,
днём и ночью, хоть когда,
прилечу, приду, приеду —
только знать бы мне  — куда.

В чистом поле, на пригорке
семь избёнок в два ряда,
свет горит в одном окошке —
в крайнем доме у пруда.
Три жильца всего в деревне —
три старушки, как одна,
неразлучные подружки,
точно, не разлей вода.
Жизнь их, словно под копирку,
каждой выдана была,
про такое каждый скажет,
что у них одна судьба.

Постучался тихо в двери.
— Коля, милый – это ты?
— Тётя Маша, я от Коли,
передал посылку сын.
Дверь уныло заскрипела,
вышла бабка на крыльцо,
потопталась и несмело
заглянула мне в лицо.
— Не узнала я, касатик,
ты откуда будешь, чей?
— Я из города охотник,
дружим с Колей из парней.
Передал он хлеб, продукты
и сказал, что заскучал,
как закончит все работы,
так приедет – обещал.

Слёзы долго вытирала
белым кончиком платка,
ах, как долго это ждала
мать от милого сынка;
а потом повеселела,
улыбнулась – как смогла,
заходить в избу велела.
Отказались: «Нам пора».

Нас вослед она крестила
и шептала про себя:
«Дорогой сыночек, милый,
не забыл ты про меня.
А у Клавы и Марины
сыновья не кажут нос,
позабыли – мамы живы,
знать приедут на погост».

  Второе стихотворение очень актуально для современного мира. Это не просто рассказ охотника о диком мире природы, но и предупреждение о потребительском отношении человечества. Люди-остановитесь, вы излишне и неоправданно жестоки.

Серые бандиты. Осень

Над пустынными полями туч свинцовых хоровод
Моросящими дождями закрывает горизонт.
Лес в цветастом сарафане стынет на сыром ветру.
Жизнь как будто замирает – осень подвела черту.

И в усталости осенней спит прекрасная мечта,
О влюблённости весенней, ждущей марта и тепла,
А пока листвой застелет ветер мягкую постель,
Волчья стая отдыхает, переждав в лесу капель.

Благоденствие земное не оставило семью,
Поселилась наша стая в удивительном краю:
Где никто не голодает — дичь и в поле, и в лесу,-
Чужаки не притесняют — все обходят за версту.

Впереди зима и холод, чтобы как-то пережить
Надвигающийся голод, волку нужно жир копить.
На обширнейших угодьях стая царствует одна,
Здесь она в своих «именьях» правит «праздник живота».

Браконьеры помогают (волк в «подельниках» у них)
И когда лосей стреляют — стаю часто ждёт пикник,
Что охотники оставят – волк за ними подберёт,
Кости даже закопает – их на зиму сбережёт.

В нашем крае зверя много и хватило бы на всех,-
Только жадность погубила, алчность – пятый смертный грех:
Бьют без меры зверя, птицу и разграбили леса,
А к тому же и болезни зверя валят, как коса.

Нет заботы человеку о природе вековой,
Что останется потомкам? Сам подумай головой.
Ни охоты, ни рыбалки не увидят сын и внук,
Никогда не испытает браконьер душевных мук.

Волки также вне закона, нет прощения за разбой,
Их накажут, безусловно, кара – выстрел пулевой;
Но никто не остановит вечный хищника инстинкт,
И по сути, это волка и охотника роднит.

Человек и волк извечно — конкуренты и враги,
Их дороги параллельны – встречи волку не нужны,
Но поспорить за добычу — серый осенью горазд,
Повезёт сегодня стае и уже не в первый раз.

Осторожно шёл сохатый,* далеко вперёд смотрел;
На лабазе отблеск яркий — то оптический прицел.
Лось с рогами! Ах, красавец – величавый, гордый вид!
Приготовился мерзавец: браконьер из местных был.

Выстрел грянул уж под вечер, как-то глухо, воровски;
Пуля-дура плоть пробила — грудь зажало, как тиски.
Заревев от страшной боли и ломая все кусты,
Лось бежал от страшной доли и не знал, что впереди.

Кисло-сладкий запах крови далеко почует волк,
Понесут стальные ноги по струе воздушных волн.
Нет спасения подранку, смерть шагает по пятам,
Серый чувствует изнанку, лось погибнуть может сам.

Все мельчайшие оттенки чует волк издалека,
За четыре километра он почувствует ранкА.*
Острый нюх — радар всесильный — точно выведет на цель,
Стаю ужин ждёт отменный – настигает жертву зверь.

Даже раненного лося не возьмёшь ты просто так:
Нападают сразу дружно, если чувствуют – слабак,
А пока не разобрались — окружают, время ждут,
Как сохатый обессилит, на куски его порвут.

Страх всегда имеет запах – выдаёт адреналин;
Смерть к лосю на мягких лапах – испугался исполин,
Но не сдастся он без боя, на ногах пока стоит —
Отбивается копытом, хоть от слабости дрожит.

Закружили волки лося, в пах нырнул один из них,
Не умеешь – так не суйся, получил удар под дых.
Только волки не отступят, кожу рвут со всех сторон;
Кровь стекает тёплой струйкой, раздаётся тяжкий стон.

Великан стоит, качаясь, смерти ждёт, как приговор;
Не спешит матёрый – знает, что он лося здесь убьёт.
Всё обыденно до боли: приподнялся и рванул;
Кровь фонтаном с горла била, лось один лишь раз вздохнул.

Мир окрасился в багровый… цвет для лося роковой,
Он в агонии кровавой… видит миг последний свой:
Всюду волчья пасть с клыками, рык и жёлтые глаза;
С неба капнул дождь прощальный, словно божия слеза.

Вы не верите? Я знаю: у животных души есть,
Может быть, они другие – только точно знаю, есть.
Поднялась вмиг над сохатым, легковесная душа,
Там, где сосны задевая, проплывают облака.

Сверху видно в жутком свете – стая тушу лося рвёт,
Сотни лет так на планете зверь кровавый пир ведёт,
И понять его несложно – хищник тоже должен жить,
Только в жизни повсеместно волка требуют… убить.

Встретил волка… страшновато, и по коже холодок,
Молодому человеку нелегко нажать курок.
Постепенно трепет схлынет, и рождается стрелок,
Он теперь не промахнётся – каждый выстрел, как урок.

Человек и волк по жизни — безусловные враги,
Только зверя не спасают даже острые клыки.
Человек – болезнь природы, что не лечится никак —
Уничтожит всё живое и себя погубит факт.

Кровожадный ген вселился в человечество давно,
С ним и волчий не сравнится, только в сказке, если что.
Нелюди  –  сильнее зверя, а страшнее – в сотни раз:
Войны – игры для злодеев, кровь – водица в жуткий час.

Нужен мир на всей планете – жизнь прекрасна без войны.
Мужики! Ну, Вы же люди – не стреляйте без нужды,
А вот дикие инстинкты – научитесь укрощать,
Сберегите жизнь на свете и природу – вашу мать!

   И последнее стихотворение об итоге настоящей и долгой любви, о терпении и мудрости, о простом человеческом спокойном семейном счастье. Мы часто рушим свою жизнь из-за мелочей, создавая себе ненужные проблемы. А проблема ли это — посмотрите со стороны? У каждого настанет своя осень в жизни. И вот тут главное — как её прожить?

                   Осень жизни

  Дождь осенний –  злая скука,
Слёзы льёт и день, и ночь,
С летом горькая разлука,
От ветров промокших — дрожь.

«Поседели»  листья в кронах,
Как у старца голова,
А в осенних «реках-венах»
Стынет тёмная вода.

Тёплых дней не так уж много
Дарит осень в октябре,
Засверкают за порогом
Травы в росном серебре.

Солнце тёплою ладошкой
Нас погладит по щеке,
И пойдём гулять дорожкой,
Вдоль по скверу и к реке;
Словно пара молодая,
Позабыв про возраст свой,
Мы друг друга обнимая,
Поцелуемся с тобой.

Осень в жизни и в природе —
Есть таинственная связь,
Поистратил силы вроде,
Но остались чувства, страсть.

Пусть весны нам не дождаться,
Отцвела она давно,
Нужно жизнью наслаждаться
И беречь души тепло,
Чтобы в зимнее ненастье,
Даже стоя на краю,
Мог единственной признаться:
«Я тебя ещё люблю!»