«В сердцах наших жить будут вечно герои минувшей войны, нам память о них дорога бесконечно…»
Мой рассказ о двух ветеранах Великой Отечественной.
Мой папа, Мохов Сергей Федорович, и дедушка, Мохов Федор Никифорович, прошли через пекло войны, трудные послевоенные годы. На их долю выпало трудное детство, работа от зари до зари и самое страшное испытание – война, как и для всех советских людей того времени.
Мой дедушка Федор Никифорович Мохов уехал на фронт 25 июня 1941 года. Под Смоленском он получил первое боевое крещение. После сильной бомбежки немецкой авиации батальон моего деда получил большие материальные и людские потери, в результате чего вынужден был отойти к Москве. Он был тогда пулеметчиком, обслуживал 152-миллиметровую гаубицу, которую таскал гусеничный тягач. Из воспоминаний дедушки: «Остановились на окружной дороге вблизи Дмитриевского шоссе, подготовились к бою. На нас шли танки в количестве 35 штук. Наша батарея открыла по ним такой огонь, что даже ствол у пушки накалился докрасна, по нормативу должен быть 1 выстрел за 5 минут, а мы делали выстрел за 19 секунд. Подбили множество танков, уничтожили батальон пехоты, и наши войска пошли в наступление, отогнали немцев от Москвы до Можайска, примерно на 100 километров.
После недели переформирования нашу часть отправили на Орел, и далее к Сталинграду. Остановились в «Дубовой роще» на берегу реки Волги, орудия привели в боевое положение. В это время налетели немецкие самолеты, такое количество, что даже солнце не видно было, тысячи. Было много подбито нашей техники и живой силы. Наша пушка осталась в боевом строю. На противоположном берегу Волги, шириной примерно 700 метров, где были наши подразделения, нуждались в поддержке, а немцы пытались сбросить наши войска в Волгу. По приказу командования был сделан мост на 14 километров в сторону. Переправили орудия в назначенное место, вырыли маскировочный окоп для пушки. Под Сталинградом сжималось кольцо немцев, наши орудия по приказу командиров били по Мамаеву Кургану, где немцы имели неплохие защитные сооруженияи по дороге, по которой немцы пытались пробиться к своим частям. Расстояние обстрела из пушки достигало от 18 до 26 км. Кольцо немцев сжималось и сжималось, и фашисты вынуждены были сдаться в плен. Сдавшаяся колонна немцев состояла из 300-тысячной армии, которая шла возле нас более 3 часов.
После разгрома немцев под Сталинградом нашу часть направили на оборону Ленинграда. По льду Ладожского озера, когда переправлялись, нас бомбили немецкие самолеты. Я стрелял в них из пулемета, отражая их налет. К счастью, прямого попадания в нас не было, но борта машин сильно посекло осколками. Когда переправлялась наша гвардейская часть по Ладоге, в то время Ленинград находился в блокаде, разрыв кольца был всего 4 километра. Прибыв в намеченный пункт на окраину Ленинграда, окопались, приготовились к бою. Поступил приказ на открытие огня. Били по “Вороньей Горе”, где находились укрепления немцев, из гаубиц и “Катюш”, били с такой силой, что все кругом в расположении немцев горело, настоящий ад, аж дрожала земля. На каждом километре фронта были 100 орудий. Немцы открыли встречный огонь по позициям нашего дивизиона, ранее им известным. Вокруг моей пушки то и дело разрывались снаряды. Я оказался у пушки один, сделал 15 выстрелов. В то время был уже наводчиком.
Один из снарядов разорвался рядом с пушкой, примерно в двух метрах и заклинило цапфу (подъемный кран пушки). Я находился за казенной частью пушки, мне осколками снаряда посекло шинель, и меня взрывной волной с лафета пушки отбросило в сторону. Некоторое время был в непонятном состоянии. При нашей батарее была санчасть, которая оказала мне помощь. И вот в связи с тем, что я не оставил орудие и один вёл огонь из пушки по позициям немцев, командование батареи представило меня к высшей солдатской награде “За отвагу”. Наши части пошли вперед, обошли “Воронью Гору” и погнали немцев до г. Пскова. После окружения немцы, оставшиеся на “Вороньей Горе”, сдались. От г. Пскова наша часть пошла в Прибалтику (Эстонию, Латвию, Литву)».
Гвардии ефрейтор Мохов Федор Никифорович был награжден и другими медалями – «За Оборону Ленинграда», «За оборону Сталинграда», «За оборону Москвы», «За Победу над Германией», где приходилось принимать участие в военных действиях. Участвовал дважды в военных парадах: 1 мая и 9 мая 1945 года. Находясь на пушке при движении на Красной площади, видел руководителей страны Сталина И.В. и Калинина М.И.13 июля 1945 года дедушка демобилизовался и возвратился домой с пятью боевыми наградами. В послевоенное время был награжден девятью юбилейными медалями, орденами Отечественной войны 1 и 2 степени. Прожил 89 лет (с 1905 по 1994 год).
Из семейного архива, по воспоминаниям папы, Мохова Сергея Федоровича, осенью 1941 года ребята 9 класса Нерльской средней школы пошли работать на фабрику, где выпускали продукцию (марлю медицинскую) для фронта. Так в 15 лет война прервала детские годы ребят. Среди молодежи был небывалый патриотизм. 9 ноября 1943 года, 17- летним юношей, папа был призван в ряды Вооруженных сил. Попасть на Западный фронт к своему отцу не пришлось. Судьба забросила папу и тейковских товарищей на Дальний Восток, где также было неспокойно, так как японская квантунская армия была мобилизована и готовилась пересечь нашу границу. Но положение на фронтах для немецкой армии стало складываться не в ее пользу. Поэтому Япония не решалась начать военные действия против Советского Союза. В 1945 году папа принимает участие в освобождении Китая от японских интервентов в составе 2-го Дальневосточного фронта. В боях с японскими милитаристами папе пришлось участвовать с первого и до последнего дня, в прорыве линии обороны. Папа быстро освоил специальность наводчика артиллерийского орудия, а потом стал разведчиком — наблюдателем батареи артиллерийской части в/ч №71764, доверяли обучение молодых солдат, он вскоре стал заместителем командира разведвзвода. У разведчиков вообще не было передышки: они со связистами шли с передовыми отрядами, работали под огнем, покоя не знали, изучали через границу полосу наступления и обороны, на новых местах строили бараки, землянки, артиллерийские парки, склады, дороги. Японцы сопротивлялись отчаянно, используя оборудованные позиции, знание местности. Огневики несли большие потери, но вовремя подходили резервы. После разгрома квантунской армии дивизию передислоцировали на Камчатку. За 7 лет службы папе пришлось изучить около десяти типов орудий и минометов. Вернулся, к счастью, папа домой в 1950 году, встретились в родной семье отец и сын, два солдата, оба живые и невредимые. Их встреча была втройне счастливая: мамой Моховой Зинаидой Ивановной и младшим «послевоенным» братишкой Николаем. После окончания военной службы – родной текстиль, которому остался верен до последнего дня жизни. Стремление знать и делать свое дело провело его по жизни от ученика помощника мастера до генерального директора Тейковского хлопчатобумажного комбината. За ратные подвиги и доблестный труд папа был награжден правительственными наградами: медалями «За победу над Японией», «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», «Георгий Жуков», орденами: Отечественной войны 2 степени, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, юбилейными медалями, множественными грамотами и знаками.
В год 50-летия Великой Победы, в память о 700 погибших в годы войны текстильщиках, по папиной инициативе был установлен на территории ХБК памятный монумент. К этому событию вышла и первая Книга памяти. На ее страницы легли все 700 имен погибших. В память о Мохове Сергее Федоровиче как о генеральном директоре Тейковского хлопчатобумажного комбината (1973-1989) на проходной предприятия установлена мемориальная доска. В памяти многих тейковчан Мохов С.Ф. ушел на фронт комсомольцем, вернулся коммунистом и остался им до последнего дня жизни. Свыше полувека он был бессменным депутатом районного, городского Советов, организатором и лидером ветеранского движения хлопчатобумажного комбината.
Два солдата — отец и сын — а для нас, дочерей, внуков и правнуков — отец, дед, прадед, испытали военное лихолетье сполна. И мы храним память о них, и гордимся. Набегают грусть и слезы, что их нет уже с нами. Но есть семейный архив, он достался нам, а мы передадим его нашим детям, внукам и правнукам.
Ирина Гаврилова (Мохова),
старший воспитатель
детского сада № 7