Баллада о чистом носовом платке

После напряженного сезона жизнь в санатории казалась Вадиму непривычно тихой.

Остались позади изнуряющие сборы, ежедневные тренировки, домашние и выездные игры. Любители футбольной статистики внесли результаты кубкового финала в свои блокноты и теперь ждут старта нового сезона.

А он, вратарь команды «Авангард» Вадим Воронов, с чувством выполненного долга отдыхает после победного сезона в одном из лучших санаториев страны. Скажи ему еще в марте, что он будет основным вратарем «Авангарда», он рассмеялся бы этому чудаку прямо в лицо.

В раме бессменным стражем ворот последние годы стоял Эдик Мазуров, попробуй его сковырни! А Вадим полировал своей пятой точкой скамейку запасных, выходя по большим праздникам лишь на заключительные десять – пятнадцать минут против аутсайдеров, когда результат матча был уже предрешен.

Но все резко изменилось в начале июня, когда в домашнем матче против «Стрелы» Эдик получил серьезную травму. Игра шла на встречных курсах, атаки волнами накатывались то на одни, то на другие ворота. За четверть часа до финального свистка кто-то из игроков «Стрелы» навесил мяч в штрафную площадь ворот соперника.

Эдик зычно крикнул «Я!», пружинисто оттолкнулся от изумрудного газона и высоко взмыл в воздух за мячом. В эту же минуту на него выскочил соперник — Яша Свиридов, известный своей жесткой, даже грубой игрой, за что получил в футбольной тусовке прозвище «Автоген».

Мазуров первым оказался на мяче, но форвард «Стрелы» даже не думал тормозить и прямой ногой вошел в ногу голкиперу. Треск щитков, казалось, был хорошо слышен даже на самых дальних рядах стадиона.

Эдик вскрикнул, и как подкошенный упал на газон. Незамедлительно вспыхнула потасовка, а судья вынул из кармана красную карточку и показал ее Свиридову. «Автоген» деланно удивлялся, вскидывал руки, взывая к справедливости, но судья матча был непреклонен.

— Вадя, чего застыл? Переодевайся! – вывел из оцепенения Воронова голос главного тренера.

Вадим вскочил с лавки, спешно натягивая перчатки, а в это время Мазурова на носилках выносили с поля санитары.

Ту игру Воронов отстоял на ноль, а за пару минут до финального свистка «Авангард» забил победный гол. Так Вадим стал основным вратарем в команде. Играл он не по возрасту хладнокровно, без суеты, чем вселил уверенность в игроков обороны.

Впервые за последние двенадцать лет его «Авангард» стал чемпионом области. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. И вишенкой на торте стал финал кубка области, в котором Вадим взял решающий одиннадцатиметровый штрафной удар.

— Оле, оле, оле, оле!  «Авангард» — чемпион! – пели во всю мощь своих глоток после игры парни в раздевалке.

И каждый своим долгом считал подойти к Вадиму, хлопнуть по плечу и что-нибудь сказать. Воронов с открытой бутылкой минералки в руке сидел совершенно опустошенный и не мог вымолвить в ответ ни слова, лишь глупо улыбался.

В это время в раздевалку вошел Виктор Григорьевич, хозяин «Авангарда». Клуб для богатого бизнесмена был игрушкой, на которую он не жалел времени и средств.

За его спиной безмолвными тенями маячили два телохранителя в одинаковых пиджаках стального цвета и одинаковых затемненных очках. В команде их плохо различали, нередко в шутку называли «двое из ларца – одинаковы с лица», но чаще просто Лёлек и Болек.

Шум в раздевалке моментально стих, а Виктор Григорьевич подошел к Вадиму, смахнул набежавшую скупую слезу и сказал: «Молодец, Вадик, порадовал старика».

Затем развернулся и крикнул:

— Всем двойные премиальные за победу!

Последние его слова потонули в радостных воплях футболистов.

Откуда-то появилось шампанское, которое наливали прямо в кубок. Первым глоток из кубка сделал Виктор Григорьевич. Затем передал его тренеру. Тот степенно отпил, вытер с усов пену и передал капитану.

А затем в раздевалке вновь раздались радостные возгласы и крики.

— Через год, через два «Авангард» в Кубке УЕФА! – кричал корявую фанатскую речевку кто-то из молодых игроков.

— За него мы все горой – за «Авангард» за наш родной! – раздалось из противоположного угла раздевалки.

Виктор Григорьевич снова подошел к Вадиму, вынул из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его Воронову:

— Заслужил.

В конверте оказалась путевка на две недели в один из лучших санаториев страны.

В первые дни ему было непривычно, что нет тренировок и игр. Делай, что хочешь – никто тебя не контролирует. Чтобы поддерживать форму, по утрам Вадим бегал по пляжу по десять километров, а все остальное время купался, ел, читал и отсыпался.

По вечерам, приходя на пляж южного моря, он долго смотрел на серебристую лунную дорожку, на огни проходящих вдали, казавшихся игрушечными, кораблей. Дышалось в эти минуты легко и глубоко, а плеск набегавших на берег волн успокаивал душу.

Однажды смешной старичок с козлиной бородкой, профессорскими очками и тросточкой, обмахиваясь соломенной шляпой, как-то грустно вздохнул:

— Совсем как на картинах Айвазовского. Молодой человек, а вы не задумывались, что вот это самое море точно также билось о берег тысячи лет назад, и точно также будет биться через тысячи лет после нас? И кто-то другой будет приходить на берег, слушать крики чаек и плеск прибоя.

Вадим ничего не ответил, впрочем, старику собеседник и не требовался. О чем тут говорить, если все и так понятно?

Курортная жизнь Вадима текла тихо и неспешно, единственным неприятным моментом был сосед по комнате Гоша.

Рано располневший и еще раньше полысевший, он был суетлив и жаден до плотских утех. Гоша предавался всевозможным излишествам с такой страстью, словно человечество доживало свои последние дни, и вот-вот должно было сгинуть во всепожирающем пламени Апокалипсиса.

Возвращаясь после полуночи с дискотеки, он доверительным тоном докладывал Вадиму:

— Тут на практику такие аппетитные курочки приехали…

Воронов на это ничего не отвечал, чем серьезно обижал Гошу.

— Вадим, простите за прямоту, но вы сухарь. Люди приезжают на юга крутить курортные романы, развлекаться, а вы сидите как монах в своей келье. Скоро плесенью покроетесь. Вы знаете, три дня назад в сорок пятый номер такая дамочка заехала…

Раздевшись, Гоша нырял в кровать и мгновенно засыпал. Но во сне каждую ночь вскрикивал:

— Зинаида Петровна! Зинаида Петровна! Я больше не буду!

При этом от былого самодовольства у него не оставалось и следа. Голос был какой-то извиняющийся, как у школьника, который оправдывался перед родителями за полученные плохие отметки.

Вадим все порывался спросить, что это за Зинаида Петровна, которая наводила дрожь и ужас на располневшего  ловеласа, но так и не решился.

Однажды после обеда Гоша обратился к Вадиму:

— Вадик, вы не могли бы мне составить компанию сегодня вечером? Дело в том, что я заказал столик в ресторанчике и встречаюсь с одной очаровательной особой, Мариночкой, а она сюда приехала с подружкой. Давайте приятно проведем этот вечер вчетвером!

— Подружка хоть красивая? – только и нашелся спросить Воронов.

— Богиня! – льстиво расплылся в лучезарной улыбке Гоша, что сразу насторожило Вадима.

Когда вечером Вадим увидел Маринину подругу, то понял, что его жестко подставили. «Богиня» была один большой комплекс. Просто катастрофа. Она жутко переживала по поводу своей внешности. Все это она старалась компенсировать пирсингом, тоннами косметики на лице и нелепой прической с волосами неподдающегося определению цвета. Да еще вдобавок ко всему она жутко шепелявила.

«Вот тебе и  приятно проведем вечер вчетвером», — бросил злобный взгляд Вадим на Гошу, но тот все время отводил глаза и делал вид, что ничего не понимает. 

— Хьюстон, у нас проблемы, — только и смог выдавить Вадим.

Девушка между тем протянула ему свою ладошку и представилась:

— Архелия.

Вадим вежливо пожал ее пальчики и сказал: «Очень приятно». Хотя приятного здесь было мало.

Гоша с Мариной между тем уже вовсю ворковали, а Вадим сидел, насупившись, и внимательно изучал содержимое тарелки, стараясь не встречаться глазами с девушкой — катастрофой.

Воронов сначала сидел молча, а затем от напряжения выпил рюмку, а следом за ней вторую и третью…

Приходить в чувство он начал ближе к полуночи и обнаружил себя бредущим вместе с девушкой – катастрофой по берегу моря.

— Куда мы идем? – поинтересовался он у висящей на его плече девушки.

— Ко мне, — просто ответила Архелия.

— Ой, уже почти полночь, — посмотрел озабоченно Вадим на часы. – Скоро должен Гоша в номер вернуться, а ключи у меня, я забыл их на ресепшн оставить.

Ложь была жалкая и шита белыми нитками, но Вадиму было все равно, как он выглядит в глазах девушки – катастрофы. Он почти волоком дотащил спутницу до ее гостиницы, открыл дверь, впихнул ее в коридор, пожелав спокойной ночи и сладких снов.

Архелия подставила свою щеку для прощального поцелуя, но Вадим сделал вид, что не заметил этого, пожал ее руку и бросился прочь в спасительную темноту безмолвной южной ночи.

— Ничего себе за хлебушком сходил, — бормотал он, бесцельно бродя по пляжу. – Да, Гоша, подложил ты мне свинью. Богиня! Королева! Царица полей!

В это время ветер донес со стороны лодочной станции чей-то вскрик.

Хмель моментально выветрился из головы Вадима. Воронов побежал к берегу, остановился и позвал:

— Эй, есть тут кто-нибудь?

Из-за перевернутой лодки раздался женский голос:

— Я здесь! Помогите!

Воронов подошел к лодке и увидел девушку с распущенными длинными волосами и в мокром купальнике.

— Я купалась, а когда стала выходить, наступила на битое стекло, — пожаловалась незнакомка.

— Сейчас я вас перевяжу, — деловым тоном сказал Воронов и достал носовой платок.

Еще когда школьником он стал выезжать на футбольные матчи в другие города, мама взяла с него слово, что он всегда будет иметь при себе чистый носовой платок.

— Вдруг на солнце во время игры вспотеешь, — говорила она Вадиму. – Платком вытрешь лоб.

— Я после игры в душе вымоюсь, — парировал Воронов.

— Купишь в дороге мороженое, а потом надо будет чем-то вытереть руки.

— Да не люблю я мороженое! – отвечал Вадим.

Но вода, как известно, и камень точит. Мама добилась того, что у Вадима всегда при себе был чистый носовой платок. И вот он оказался как нельзя кстати.

Когда Воронов вошел в гостиницу с девушкой на руках, у ночного портье на лице не дрогнул ни один мускул. Словно в его смену молодые мужчины только и делают, что заносят в отель девушек в мокрых купальниках с накинутыми на плечи мужскими пиджаками и ножками, перевязанными носовыми платками.

— Срочно нужен йод! – закричал Вадим.

— Я вас понял, молодой человек, не надо так шуметь, — с достоинством ответил портье.

— Извините, — пробормотал Воронов. – Я гулял по пляжу, а тут такое…

— Понимаю, — кивнул головой портье. – Вот йод, бинты, вата. Сами справитесь?

— Мы справимся, — улыбнулась девушка. – Мне уже гораздо лучше.

— Мы справимся, — повторил эхом Вадим и мысленно поблагодарил маму за то, что она приучила его всегда носить с собой чистый носовой платок.

 

Сергей Шивков