«Ах, война, что ты, подлая, сделала…»
Пусть не все мы выжили
И росли небойкими,
Но, как видно, стали мы
В этой жизни стойкими.
Перечитывая вновь и вновь книгу «Детство, опаленное войной», вспоминаю ее презентацию в школе №4. Это было торжественное и запоминающееся событие. В книге рассказывают о себе тейковчане (их более 1000) как и чем они жили, где трудились, восстанавливая вместе со всем народом промышленность и сельское хозяйство страны.
Многие, в прошлом работающие на комбинате, говорили, что овладели профессией в 14-15 лет и без отрыва от производства учились в вечернем техникуме, становясь руководителями производства. Например, Курбатова Альбина Сергеевна, мастер и Муминова Людмила Васильевна, ткачиха, называли годы работы на комбинате лучшими годами своей жизни. Было организовано соревнование между цехами, работать любили, дружили, помогали друг другу, делились куском хлеба (столовая тогда не работала). Всем коллективом участвовали в строительстве Дворца культуры, который был открыт всего через 12 лет после окончания войны.
Сегодня трудно поверить, что в то, послевоенное время «еда, тепло и вода были на вес золота».
Матвеева Людмила Федоровна из Першина вспоминает: — Сельские дети тех лет не знали, что такое манная или рисовая каша, у нас не было конфет и пряников, не было фруктов, их сдавали. Колхоз выделял картошку и молоко, варили из этого пюре для больных детей, для улучшения памяти в еду добавляли каплю йода. Зимой мылись в русской печи, летом – в речке. Почти у всех детей был педикулез. Людмила Федоровна рассказывала, что в селе жили эвакуированные из Ленинграда женщины – художницы, которые подкармливали детей. Из обрезков парашютного шелка (выпрашивали у десантников-соседей) шили косынки, разрисовывали их красками и продавали на рынке за продукты. У них же была машинка для стрижки волос, ею стригли всех. Другая семья из эвакуированных была цыганской. Их девочка играла на гитаре, пела романсы, ей подпевали все – это хоть на время отвлекало от забот и трудностей.
С особой теплотой герои книги вспоминают соседей, знакомых и людей, которые их окружали: добрые, отзывчивые, помогали друг другу, навещали, двери не запирались. Так всех сблизило общее горе.
Сегодня мы, поколение “детей войны”, пожилые люди с нелегкой судьбой хотим напомнить молодым, что мы пережили и как нам жилось. Вот рассказы некоторых.
Головенкова Ф.Ф. (в прошлом зав. ЗАГСом): – Отец воевал с первого дня добровольцем. Вернулся в конце войны тяжело раненым, вскоре умер. Мама одна поднимала нас, 6 детей. Жили тяжело, учиться ходили за 7 км, ели лепешки из мороженой картошки, ягеля и жмыха, но, несмотря на трудности, жили дружно, заботились друг о друге.
Кочнева Р.С. рассказала о страшном голоде: теряли даже сознание. Из барды пекли блины, которые есть можно было только горячими, от холодных тошнило. В Рунцевке в резерве стояла воинская часть, так дети у солдат на проходной просили поесть. Нам давали пшенной каши, вкуса и запаха этой каши нет ничего лучше до сих пор.
Бебкова Н.А. (мастер ХБК): – Отец не вернулся с фронта. В самые тяжелые моменты поддерживала школа – одеждой и питанием. Мать, работая на ХБК агрономом (было свое подсобное хозяйство у комбината), водила на поля работать пленных немцев. Они делились с детьми своим пайком.
Книги, в которых рассказывается о войне, еще долгие годы будут с нами, а вот старшее поколение, участники войны, к сожалению, уходят из жизни. “Дети войны” — последнее поколение, которое видело и слышало рассказы участников сражений. Сегодняшняя молодежь воспитана теми, кто пережил лихие 90-е годы, а их воспитали “дети войны”. В этом и есть преемственность поколений.
Любовь Родионова