Рассказ «Монпансье»
Жить! Буду жить… А мамка? А Борька? Его Колька никогда не любил, ему всегда казалось, что не любил. С Борькой они были сводными братьями. Борька младший. Он всегда ныл, ходил по пятам за Колькой, и мать заставляла Кольку смотреть за младшим и везде тягать его с собой. Но главное он был похож на него – Колькиного отчима.
Колькин отец пропал пять лет назад. Уехал в Борисов продавать корову и пропал. В Колькиной деревне бабы говорили, что Алексей, уж очень он горяч был, подрался на базаре и убил кого-то, его с базара сразу в тюрьму и забрали, другие утверждали, что это его убили. Мамка ждала, много плакала, в город ездила в Совет, но так ничего и не узнала. Два года она ждала, даже одежду мужа с крючка на кухне не убирала. А потом приехала с Минска тетка Алька, первая сплетница на деревне, и рассказала, что видела в городе Алексея с какой-то бабой. Мать поверила! Крючок на кухне сразу опустел, все фуфайки, штаны мужа она топором изрубила. А Колька не поверил! Он ждал, что вернется папка и привезет на вырученные от продажи коровы деньги что-нибудь сладкое. А через год появился в их доме дядька Прохор. Сначала по хозяйству помогал, а потом и вовсе остался. И начались для Кольки черные дни. Не то чтобы бил Прохор Кольку, но за любую провинность спуску не давал. Колька во всем мать винил, что не дождалась отца. А вот он ждал каждую минуту. Даже когда в лес его отправляли по ягоды, специально брал корзину поменьше, чтобы быстрее домой вернуться – вдруг папка приехал.
А сейчас Колька лежал в подмерзшем стогу из еловых веток и рыдал: папка так и не вернулся, мамки и Борьки больше нет. А ведь он должен был быть вместе с ними, точнее его не должно теперь быть, как нет больше их…
Из деревни Колька с мамкой и Борькой бежали, когда немцы были в трех километрах от нее. Колька не хотел уходить – вдруг папка вернется, а их нет. Но мать остаться не соглашалась, вот и разругались они и всю дорогу ругались. Шли вместе с соседями. Хотели добраться до Борисова, а там или отсидеться, или двинуться по железнодорожным путям в сторону Смоленска. Но борисовские болота не дали далеко уйти. И сгинула бы, наверное, кучка односельчан, но повезло – вышли на партизанский отряд. Командир отряда, человек хоть был и суровый, но принял их хорошо, ласково. Детишкам раздал по конфетке монпансье из коробки, а потом сунул ее в карман своей фуфайки. Вот эта коробочка и была всему виной!
Дня через два снарядили в отряде две телеги с беженцами и отправили в город. А Колька спрятался – не поехал. Он видел, как мать бегала по лесу, звала его, искала, как рыдала она, билась в истерике, отказывалась ехать, но все решили, что малец утоп в болоте, и ее чуть ли не силой запихали в телегу — они с Борькой уехали. Колька все это видел, но из своего укрытия так и не вышел. Все эти дни он думал только о коробочке, что лежала в кармане командира, он твердо решил, что стащит ее. Колька следил за командиром, даже узнал, где тот вешал свою фуфайку, но пробраться в землянку незамеченным у него не получалось. А сейчас командир, как и другие, были заняты сбором телег, а фуфайка висела в землянке. И Колька решил забрать коробочку, а потом по болотной тропинке, наперерез дороги догнать обоз. Но ошибся он, в тринадцать лет все кажется проще, чем есть на самом деле. Монпансье он добыл и легко отыскал болотную тропинку, а вот к дороге она его не привела – в топь попал Колька, только благодаря своему легкому весу не утонул — зацепился за подмерзшую кочку и выбрался.
Он вернулся в отряд, когда уже было за полночь. Командир сначала очень ругался на Кольку, даже затрещину влепил ему, но потом пришел какой-то боец, что-то тихо сказал командиру на ухо и тот умолк. Оказалось, что обоз из телег с беженцами был обстрелян с воздуха немцами – в живых не осталось никого. Ни мамки! Ни Борьки!
Теперь Колька лежал в этом холодном лапнике и рыдания сдавливали ему грудь. От коробки с монпансье становилось ему еще холоднее. Это она во всем виновата. Это из-за нее он не уехал с мамой и Борькой, из-за нее он остался жив.
Еще месяца три был Колька в партизанском отряде, он даже оказался там полезен: как-то быстро стал понимать немецкую речь и даже сам пробовал говорить по-немецки. Он переводил то, что говорили взятые в плен немцы.
Вскоре вся Белоруссия была занята фашистами, немцы стремительно шли на Москву. Отряд отступал. Кольку уже с другим обозом беженцев отправили сначала в Великие Луки, а потом вместе с детским домом перекинули за Онегу. В родную деревню Селец он вернулся спустя два года после войны, в 1947 году. Он уже никого не ждал: ни папку, ни мамку, ни Борьку. Леденцы монпансье он больше никогда не брал в рот, а вот коробочку хранил….
В основу рассказа положена реальная история моего прадедушки Канашевич Николая Алексеевича. Мне ее рассказала мама. Конечно, в данном рассказе некоторые детали додуманы, так как и память мамина не сохранила все факты (маме было всего 10 лет, когда дедушка ей рассказал эту историю), и выбранный мною жанр потребовал некоторой художественной дорисовки. Прадедушка умер в 2006 году, оставив нам на память историю своего непростого детства и коробочку из-под конфеток монпансье, которую мы бережно храним дома.
Мария Махалова,
школа №2 8 класс